Студопедия

Главная страница Случайная страница

КАТЕГОРИИ:

АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатикаИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторикаСоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансыХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника






Аланы на Дону – незамеченный народ?






 

Проблема идентификации жителей верховьев Северского Донца, Оскола и Дона VIII – IX вв. с помощью аутентичных письменных источников всегда была одной из самых трудных в исследовании СМК. Материалы антропологии однозначно свидетельствовали об их сармато‑ аланской этнической принадлежности, а близость их археологической культуры к аланам Северного Кавказа была отмечена еще в начале ХХ в. Однако письменные источники времени существования салтовской культуры неупоминают алан среди народов, обитающих в степях и лесостепях между Доном и Днепром. Арабо‑ персидские географы и путешественники знают в этом регионе только хазар, булгар, буртасов, угров, печенегов, русов и славян.

Попытки найти имя салтовских алан продолжаются до сих пор. В поисках данного этникона историки неоднократно обращались к русским летописям, упоминающим ясов‑ алан на Дону и несколько их городов – Галин, Чешуев, Сургов:

«В лето 6624 (1116)… Яро полк ходил на Половецкую землю, креке, называемой Доном, и взял тут многочисленный полон, и три города взял пловецкие: Галин, Чешюев и Сургов, и привел с собой ясов, и жену полонил себе ясыню» [244].

Б. А. Рыбаков отождествил эти города с белокаменными крепостями СМК, разместив их на Северском Донце[245]. Действительно, Дон русских летописей – это современный Северский Донец. В среднем течении эта река ничуть не меньше Дона и к тому же ближе к Киевской Руси. Это предположение подтверждается еще разысканиями ираниста В. Ф. Миллера, логично объяснившего название одного из этих городов – Сургов – из осетинского сурх хъае еу («красное село»)[246].

Т. М. Минаева подкрепила эту версию сообщениями восточных источников XIII – XV вв., размещавших асов между Волжской Булгарией и Русью[247]. Например, в «Истории Вассафа Фазлаллаха» начала XIV в.:

«…На втором курилтае мнение утвердилось на том, чтобы обратить победоносный меч на головы вождей русских и асских за то, что они поставили ногу состязания за черту сопротивления» [248].

А хорасанский ученый XIII в. Джувейни в «Истории завоевателя мира», рассказывающей о монгольских походах, упоминает о продолжении:

«…Он (Батый. – Е.Г.) подчинил и покорил сплошь все те края, которые были пососедству его: остальную часть земли кипчаков, аланов, асов, русов и другие страны, как то: Булгар, М.с.к и другие» [249].

Однако, во‑ первых, трудность сопоставления этих ясовасов с носителями лесостепного варианта СМК заключается в том, что все источники, упоминающие этот этноним на Дону и Донце, относятся к тому времени, когда поселения салтовцев в бассейнах этих рек пришли в запустение. Конечно, остатки аланского населения в этом районе сохранялись весьма долго. Но если письменные источники упоминают и это незначительное население, то не оставить сообщения об аланах Подонья VIII – IX вв. они просто не могли. Во‑ вторых, эти источники постоянно упоминают вместе русов и асов, а прекрасно осведомленный о направлении монгольской экспансии и очередности походов Джувейни утверждает, что волжские булгары были покорены после русов! Почему русы и асы находятся в представлении восточных историков XIII – XIV вв. в такой неразрывной связке? Из русских летописей о таких тесных и постоянных контактах, чтобы один народ стал ассоциироваться с другим, не известно ничего.

Верное направление в решении проблемы предложила С. А. Плетнева: «Что же касается… аланского варианта СМК Подонья, то о нем не сохранилось никаких сведений в литературе того времени. Богатый, развитый и воинственный народ как будто совершенно не участвовал в общеевропейской жизни. Это наводит на мысль, что имя аланов скрыто (выделено С. А. Плетневой. – Е.Г.) в источниках под каким‑ то другим… названием»[250]. Но сама Плетнева отвечает на поставленный ею вопрос весьма нелогично: она полагает, что «аланы верхнего Дона слились с основным населением Хазарского каганата – болгарами – и вошли в состав этого государства». Но, во‑ первых, как было показано выше, лесостепной вариант СМК не имеет отношения к Хазарскому каганату. Во‑ вторых, ассимиляция аланского населения Подонья носителями зливкинского варианта началась лишь со второй половины IX в. и проходила медленно.

Априорное положение о зависимости территории верхнего Подонья от Хазарского каганата заставляло исследователей искать этноним подонских алан среди упоминаемых в источниках вассалов Хазарии, локализация и этническая принадлежность которых еще не определена. В постоянной зависимости от Хазарии, по данным восточных источников, находились волжские булгары и буртасы. Поскольку локализация волжских булгар не подлежит сомнению, взоры «хазароведов» обратились к скромному племени буртасов. Отождествить этот народ с аланами лесостепного варианта СМК попытался археолог Г. Е. Афанасьев. Основным его аргументом было и является до сих пор иранское происхождение этнонима буртас (furt as – «асы, живущие у большой реки»[251]). Данная версия была живо воспринята «хазарским» направлением историографии СМК.

Однако точке зрения Г. Е. Афанасьева противоречат однозначные сообщения восточных географов, локализующие буртасов в среднем и нижнем течении реки Атиль, то есть на Волге, между хазарами и волжскими булгарами:

«Земля буртасов лежит между хазарской и болгарскою землями, на расстоянии 15‑ дневного пути от первой. Буртасы подчиняются царю хазар» [252].

Хорошо известны были буртасы и жителям Древней Руси. В «Слове о погибели Русской земли» (созданном между 1238 и 1246 гг.) описан Волжский путь «от Болгар до Буртас, от Буртас до Черемис, от Черемис до Мордвы», а также упоминается, как «Буртаси, Черемиси, Веда и Моръдва бортьничаху на князя великого Владимира» [253]. Буртасы здесь указаны на Волге среди других финно‑ угорских племен, но не в низовьях, а в среднем Поволжье. В русских документах XVI – XVII вв. буртасы упоминаются как пришлое население в Мордовском и Мещерском краях. То есть, очевидно, около XI – XII вв. буртасы переселились по Волге севернее, что объясняется половецким нашествием.

Кроме этого, скромное этнографическое описание буртасов – особенно «палатки и войлочные хижины» – совершенно не соответствует лесостепному варианту СМК, представляющему самую развитую культуру Восточной Европы изучаемого времени. Более того, восточные источники единодушны в описании погребального обряда буртасов – трупосожжения (у сармато‑ алан Подонья – трупоположение в катакомбах).

В «Пределах мира» упоминается два вида буртасского погребального обряда – и трупосожжение, и трупоположение. На этом основании можно было бы провести параллели с лесостепью СМК, однако локализация буртасов современниками на Волге и «войлочные хижины» (у салтовцев – полуземлянки) не позволяют сделать этого.

Поэтому гипотеза Г. Е. Афанасьева была убедительно опровергнута сторонниками традиционной версии этнической идентификации буртасов как финно‑ угорского населения Среднего Поволжья. Против буртасской версии высказались и исследователи СМК, не подверженные влиянию «хазарского мифотворчества»[254]. Причем надо отметить, что противоречия между концепцией финно‑ угорской принадлежности буртасов и их ираноязычным этнонимом не существует: долгое время в Поволжье кочевали сарматские племена, оказавшие сильное влияние на становление культуры и этноса финноугров этого региона.

«Буртасская» теория была опровергнута, и вопрос остался открытым.

 


Поделиться с друзьями:

mylektsii.su - Мои Лекции - 2015-2024 год. (0.006 сек.)Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав Пожаловаться на материал